Меч короля [СИ] - Ф. Н. Шемелин

такая мелочь не залечит, но вот головную боль убрать — запросто. После пары минут манипуляций Рукия пришла в состояние, достаточно вменяемое, что бы говорить. Но она повторила мои манипуляции с одеялом, мгновенно покраснев так, что я начал беспокоиться за её здоровье.

— И… чи… го! — сказала она прерывисто, но потом всё-таки смогла совладать с эмоциями и повернулась ко мне, смотря таким взглядом, что можно гвозди забивать. — Ты чего, гад, сотворил? — Рукия гневно надулась, не мигая глядя на меня.

— Это я то? Хотя… Ничего не помню. Прости. — Развёл я руками. Рукия нахмурилась, видно обращаясь к своей памяти, но тоже ничего не вспомнила. Она схватилась за край одеяла, и, прикрывшись им, со словами — ну, если что то было… — начала оглядывать постель. Хм… А она девственница. Была. — Подумал я, когда Рукия нашла искомый след. Она не мигая глядела на него, при этом тяжело дыша от гнева.

— И вообще, я ни в чём не виноват! — заявил я, глядя на то же пятно.

— Ичиго! — Рукия хотела замахнуться, но заметив, что одеяло выскользнуло из рук, обнажая её небольшую, но симпатичную грудь, взвизгнула и схватила одеяло обратно, прикрывшись. Именно в этот момент нас почтил своим вниманием…

— А вот и я! — папулька как всегда с пинка открыл дверь, и замер на пороге, когда на него уставились две пары глаз.

— Э… — Папа поглядел на открывшуюся картину таким же «тупым немигающим» взглядом, каким смотрели мы с Рукией, с похмелья.

Немая сцена.

— Эм… доброе утро, вы Иссин-сан? Спросила Рукия, пытаясь разрядить накалившуюся до предела обстановку.

— Э… да. — Выдал Папик, попятившись. — Я, наверное, не вовремя, вы спускайтесь, юзу там завтрак приготовила… — Иссин через силу улыбнулся и попятился, уронив скупую мужскую слезу.

— «Ичиго!!!» — хотела закричать Рукия, но после звука «И» поморщилась и сбавила децибелы. Я, не стесняясь, встал и принялся собирать разбросанную по всей комнате одежду. Рукия глубоко вздохнула, глядя на меня и снова покраснела. Хм… А я то в неглиже… — я натянул трусы и подал оные Рукии. Та выхватила у меня деталь своего гардероба со скоростью молнии и надела их под одеялом. Потом платье.

Вот и всё, мы одеты! — подумал я, застёгивая пуговицы на рубашке.

— Ичиго, я… ничего не понимаю. — Сказала Рукия, вставая с кровати.

— «Ничего не понимаешь»? — удивился я такой формулировке.

— Да. Что было вчера. Как мы добрались до твоего дома? Как… Обидно, что я не помню, как это было в первый раз… — совсем смутилась Кучики, отведя взгляд в сторону.

— От алкоголя бывает кратковременная амнезия. Память вернётся, не боись. Хм… или боись, потому как ещё не понятно, чего мы натворили, будучи в пьяном виде.

— И вообще, Ичиго, это ты заказал вина! — Рукия указала на меня пальцем, но тут же отвлеклась. — Ой… так, где ту и у вас туалет? — я показал Рукии искомую дверь и сам подождал «в очереди»…

Папуля часто спрашивал «не нашёл ли ты себе девушку, Ичиго?» — то ли серьёзно, то ли прикалывался, то ли всерьёз. Но я терпеливо отвечал «нет, не дождётесь». А оно вон как обернулось. Хм… а Рукия… да, не знаю, что я к ней чувствую, но чувство было прекрасно. Немного похоже на то, что я чувствовал в «своём внутреннем мире». Спокойствие, уют, желание… нда. Кажется, я влюбляюсь. Это ж надо было так сумбурно, всё ни как у людей.

Я прошёлся перед дверью в ватерклозет, размышляя. Снизу послышался гром посуды… если папик расскажет что-то сёстрам… Хотя какого чёрта? Рукия — моя девушка или погулять вышла? — спросил я сам себя, решив выбрать тактику носорога — «все, что имеется против — не мои проблемы».

Рукия наконец освободила кабинет задумчивости. Выглядела она не в пример лучше — причёсанная, умытая, только лицо немного похмельное, а так — само совершенство. Я молча прошёл в клозет и привёл себя по-быстрому в порядок — непослушные волосы так и норовят стоять «бешеным ёжиком». Да и холодная вода на голову… мммм… какой кайф. — Я постоял пару минут подставив голову струе воды из под умывальника и оценил свой вид в зеркале. С нормальными, прямыми волосами гораздо лучше, но такая уж судьба-злодейка, что не даёт такую внешность, какую хочешь.

Рукия ждала меня, прислонившись к стене и с отсутствующим взглядом. Мой выход её «разбудил», и она, оттолкнувшись от стены, подошла поближе.

— Со своей семьёй сам разберёшься? — спросила она.

— Да никаких проблем, мы не Кучики. Осталось только тебя представить по всем правилам и добро пожаловать. — Сказал я. Рукия немного подумала и улыбнулась:

— Повезло некоторым с роднёй. Хотя не могу сказать, что мне не нравится быть Кучики, но некоторые вольности в мире живых… — Рукия не закончила, но я понял, что она хотела сказать.

Я взял её под ручку, и мы вместе спустились вниз. Папик сидел за столом и неотрывно смотрел на меня. Пап? — спросил я. Папулька просто таки чуть не прослезился от умиления.

— О, мой мальчик, наконец, вырос! — отец подбежал к нам и представился Рукии:

— Куросаки Иссин! Врач! А вы?

— Эй, эй, потише! — оттащил я за шкирку отца от опешившей Рукии. — Ты чего, совсем рехнулся? Так к людям подбегать? — спросил я, заметив краем глаза, как из кухни выглядывают любопытные сёстры.

— Да ладно тебе, Ичиго! — отмахнулся папик, но от Рукии отстал и пошёл на кухню.

— Он что, такой всегда? — шёпотом спросила у меня Рукия.

— После смерти мамы начал кривляться, что бы нас развеселить. Вроде как привык, но лечится крепким ударом в глаз. — Ответил я так же, шёпотом. Рукия хихикнула, но видимо вспомнив, в каком мы щекотливом положении, посерьёзнела.

За столом сидели… Куросаки Иссин со своими дочерями и смотрели на Рукию. Нда, не подумал что моя «нормальная» семья может быть не так воспринята.

— Доброе утро! — поздоровалась Карин, отвлёкшись от своего завтрака, и тут же вернулась к недоеденному карри с видом человека, которому пофиг на всё кроме карри… Напоминает одного плюшевого персонажа… Моя самая любимая сестра — всегда такая флегматичная и пофигистичная, что может разрядить любую обстановку парой фраз. Рукия нервничала, и папик взял на себя смелость сделать вид, что у нас так каждое утро и ничегошеньки такого странного нет… Присаживайтесь, э… — Рукия поняла, что время представиться и с поклоном, согласно этикету ответила:

— Кучики Рукия, Иссин-сан. — Папа нахмурился, глядя на её церемониальный поклон, но потом, въехав в ситуацию, представился сам.

— Куросаки Иссин. Это мои дочери, Юзу, Карин. А